В «Литературной газете» ( выпуск от 05.04.17) была опубликована статья Максима Замшева «Остров везения», представляющая читателю  книгу «Чудаки на Кипре». В дополнении к этой статье Максим Замшев сделал литературный анализ книги под названием «ОБРАЗ АВТОРА, РАССКАЗЧИКА И ТОЧКА ВИДЕНИЯ В КНИГЕ А. МАТВЕЕВА «ЧУДАКИ НА КИПРЕ», которую автор любезно разрешил вначале опубликовать на сайте «AIMATVEEV.RU».


ОБРАЗ АВТОРА, РАССКАЗЧИКА И ТОЧКА ВИДЕНИЯ В КНИГЕ А. МАТВЕЕВА «ЧУДАКИ НА КИПРЕ»


В новой книге Александра Матвеева содержится немало информации о том, какой, собственно говоря, Матвеев писатель. Что его отличает от других и отличает ли? К чему он пришёл за свою долгую литературную жизнь, подчёркнуто любительскую, но в глубине абсолютно профессиональную, не лишенную ни здоровых амбиций, ни дерзновенного творческого размаха. На примере, «Чудаков на Кипре» можно проследить, как в современной литературе реализуется многие литературные парадигмы, как традиционные, так и новаторские… Те, кто учился в Литинституте, помнят, какие мантры закладывал в учеников великий лингвист Александр Иванович Горшков… Главным понятиями его теоретической стилистики были Образы автора и рассказчика, а также Точка видения, важнейшие категории для исследования текста.. Матвеев хоть в Институте не обучался, но косвенно усвоил горшковские уроки и воплотил их в своих произведениях.. По Горшкову образ автора явление не персонифицированное, это некое организующее начало текста, тайный его двигатель, то из чего происходят все его составляющие.. Именно наличие этого образа придаёт тексту эмоциональную окрашенность, отличает художественный текст от текстов других, формирует отношение к нему у читательской аудитории… У Матвеев этот авторский образ стоит за каждой фразой… Какие качества он транслирует тексту? Во первых, преобладание мудрости, обусловленное ощущением конечности жизни земной и бесконечности жизни духа над любыми, даже весьма драматичными сюжетными перипетиями. И в этом контексте Кипр не просто остров с прекрасной природой, это некий человеческий Олимп, начальная и конечная точка земного странствия, прекрасный почти мистический образ, путь к реализму магическому от реализма критического, осуществляемый на основе одного текстового корпуса…

Во вторых, этот авторский образ стилистически акцентирует внимание читателя на рассказываемой истории, подчиняя изложению все стилистические элементы… В каждом рассказе есть своя изюминка, свой поворот, заставляющий не расслабляться, и то, что поворот этот через все зигзаги и ухабы приводит к Кипру — приём уже зрело структуралистский, требующий большой изысканности и мастерства, дабы не получить обвинения в схематичности…

И в третьих, образ автора диктует читателю чувство здорового не агрессивного пантеизма. Чувство света, как простого солнечного, так и человеческого внутреннего, озаряет каждую страницу, даёт философский ракурс позитива, перманетно торжествует над мраком.

А что же с образом рассказчика? Напомню, что по Горшкову эта категория строго персонифицированная. Этот тот, от чьего лица ведётся повествование… Иногда он равен образу автора, иногда далеко отдаляется от него.. В книге « Чудаки на Кипре» на противостояние образа автора и образа рассказчика Матвеев затеял весьма изящную игру.. Иногда текст объективизирован, а за ним стоит фигура самого Матвеева, умудрённого опытом литератора, моряка, а иногда на этот образ надеваются маски, а подчас перед нами даже предстает некий вымышленный, со своей оценкой событий, со своим фразеологическим прищуром.. Здесь есть что-то от карнавальной теории Бахтина, хотя до этического равенства верха и низа Матвеев не доходит, но явно отстраняется от последней оценки, не ставя клейма на злодеях, и не возвышая тех, кто демонстрирует добродетели… Хотя прямых злодеев и героев у Матвеева нет, он только даёт шанс всем своим персонажам что-то выбрать, а каков будет этот выбор, читателю остаётся додумывать после прочтения… Вообще в книге много воздуха, много очаровательной недосказанности, много метафоричности и даже сказочности…

А что же с точкой видения? Выполняет ли Матвеев все жёсткие условия воплощения этого понятия, обеспечивающие произведению настоящую, не фактическую, а художественную достоверность? Да, выполняет.. Он располагает свой авторский объектив в таком удачном положении, что герои и происходящие с ними события видны в формате 3d… Причём объёмностью отличаются не только простые поведенческие описания, но и ландшафтные. Абсолютная замотивированность и полное неприятие искусственности, характерные для Матвеева, здесь ему только в помощь… Он не приближается к своим героям ментально чересчур близко, но в то же время ведёт их по тексту с ощущением уверенности в собственных творческих силах..

Матвеев не изобретает чего либо эпатирующего.. Он верен традициям русской классики, и уважает читателя. И этих простых качеств хватает для того, чтобы спрятать мастерство и не чем не мешать читателю наслаждаться качественной, доброй и интересной прозой...

Замшев Максим