Владимир Бояринов

СТИХИЯ СТИХА

Предисловие к книге А.И. МАТВЕЕВА "БЕРЕГА ЛЮБВИ"

Когда за чашкой чая или за рюмкой водки, Вы ведёте неспешную беседу с лётчиком или альпинистом, с космонавтом или моряком, –  у Вас не возникает ощущение того, что человек, с которым вы разговариваете, наполовину –  с Вами, а другая его половина то ли задремала, то ли отстала, то ли затерялась в неведомых далях?

Когда я слушаю Александра Матвеева, когда ловлю на себе его пристальный взгляд, когда улавливаю беспокойство, –  я точно знаю: еще не все птицы сердца возвратились из дальних странствий:

            Минувшей жизни персонажи
            Зовут, зовут в моря опять…
            И кажется порою даже,
            Что жизнь придётся повторять.
        

Или:
            Нет, не забуду жизнь морскую, –
            Мечты со мною наяву.  
            Без моря вечного тоскуя,
            Я цепь рутины разорву.
        
            И вот стою пред морем стылым,
            Пред ним как будто виноват.  
            Мне не вернуть того, что было, –
            Верну, что не было, назад…

    Ни огонь, ни вода, ни стихии, связанные с ними, не отпускают человека после испытаний, выпавших на его долю. Хуже или лучше становится человек? Не зачерствела его душа, не обуглилось сердце?
          

            Когда смотрю на корабли,
            Я вспоминаю запах хлеба…
    Или:            

            Неповторима даль морская,
            И жизнь моя неповторима.
            Звезда моя летит, сгорая,
            И смерть, как жизнь, неустранима.

Это, – достойный ответ на вечные вопросы, потому что за огнём и водами следуют медные трубы, –  может быть, самое страшное испытание. Если после того, как отзвучат фанфары, человек не оглохнет и не объявит себя равным Богу, если он останется самим собой, это значит, что жизнь продолжается:

            Моё босоногое детство
            Меня выручало не раз,
            И в сердце моём с малолетства –
            И светлая Пасха, и Спас…
    

Или:
            Журавлей забытый клёкот
            Вдруг во сне ко мне придёт,
            И берёзки робкий шёпот
            В сердце тихо оживёт.

            В сердце давняя тревога,  
            В сердце  тихая печаль, –
            Мать с надеждой у порога
            Смотрит  в утреннюю даль.

            Вновь берёзку ветер  клонит,
            Вновь клекочут журавли,
            Сердце дом родимый вспомнит, –
            Тихий свет в родной дали.

            Всё теперь не так, как прежде,
            Жизнь не та и я не тот,
            Но спешу  в село с надеждой,
            Будто мама снова ждёт…

Так говорит Александр Матвеев о своей спасительной в этом мире соломинке – о детстве, куда мы возвращаемся после дорог, невзгод, поражений и побед; возвращаемся, чтобы оплакать родные кресты, чтобы на самом желанном берегу набраться сил и вновь уйти в дорогу. И вновь, и вновь:

            Там, где строил мосты, где лелеял мечты,
            Прорастают кресты, старой жизни кресты,
            И полынь замерзает в снегу.
            Нет любви, нет друзей, нет мечты, нет любви,
            Страх и грех на крови, грех и стыд на крови,
            Я от жизни несносной бегу.

            Где-то там за рекой, за незримой чертой,
            Я расстанусь с тоской, встречусь с новой Весной, –
            Я об этом полжизни мечтал.
            Вновь построю мосты, светлой жизни мосты,
            У последней черты, у незримой черты, –                                 

          Там, где вспыхнет весной краснотал.
    

Или:
            Одинокая птица летает,
            Будто призрак в заснеженной мгле.
            Одинокое сердце мечтает
            О любви на забытой Земле.
            

    Любовь к единственной – в этот миг и на всю жизнь! – женщине, образ которой не стёрли из памяти ветры и штормы, вьюги и слёзы, –  эта любовь движет нами и вдохновляет на труд, равный подвигу.

            О, Боже мой! Пора б угомониться,
            Пора, пора закончить с плотью спор,
            Но вот душа не может примириться,
            Что нет тебя, что пуст морской простор…
Или:
            Плывет Луна над облаками,
            Плывёт бесстрастно в никуда.
            И вдалеке звезда мерцает,
            В ночи зелёная звезда.
            Ночь вездесущими руками
            Шуршит, тревожа тишину.
            И в небесах печаль витает,    
            И тень наводит на Луну.

            И небосвода бледный запад
            Дрожит в бездонной глубине.
            Внезапны редкие зарницы,
            Как фейерверки в вышине.
            Ночной фиалки тонкий запах
            Живым остался в бездне лет…
            И траур чёрной колесницы,
            И над могилой лунный свет…

            Дрожит в зарницах бледный запад,
            И неумолчны соловьи,                                           

           Томит ночной фиалки запах,
            И в сердце свет былой любви.
            Звезда загадочно мерцает,
            Как в тот последний, поздний час.
            Никто вовеки не узнает,
            Как я любил безгрешно Вас…

    Пока Александр Матвеев – в дороге, пока он любит, и любим, пока птицы сердца ликующе кричат над его головой, – до тех пор жива и любима его лирическая строка.

                            

Владимир Бояринов,  поэт, лауреат Международной премии «Поэзия»,
            лауреат Всероссийской премии имени Ф.И. Тютчева,
            заслуженный работник культуры Российской Федерации